Я проснулась в одной постели с молодым профессором из моего института. Ублюдком, завалившим меня на прошлой сессии! Как же я его ненавижу, этого чертового ледяного садиста, который строил из себя самого непорочного мужчину на свете! — И что ты теперь пялишься, Цветкова? Иди и сделай мне кофе, раз мы здесь. — Я сделаю фото на память. — достаю я телефон, направляя на его обнаженное тело. — Попробуйте только еще когда-нибудь придраться ко мне на зачете. После я направляюсь к двери, как вдруг спину обжигает жаром горячего тела, поясок от отельного халата оказывается у меня на шее, а кожа

— Я сказал, что найду ее, как окажусь на свободе. — Оставь ты девку в покое. По твоему виду понятно, что ты переборщишь с расплатой за ошибки. — Я возьму ровно столько, сколько она задолжала. Будет до конца жизни обслуживать меня. Как омега. — Она даже не омега. Просто человек. Она сдохнет под тобой в первый же раз. — Значит, такая у нее судьба.

— Ты моя мама? — звенит в воздухе наивный, детский вопрос. Я в шоке опускаю взгляд. Меня держит светленькая девочка лет трех-четырех на вид. Она свитере, таком же красном, как и листья, в джинсах и сапогах. Куртки и шапки нет. Почему она одна и в таком виде? Где ее родители?! — Я потеряла маму и папу. — продолжает она. — Мне сказали, что у моей мамы красивые волосы. Как у тебя. Значит, ты моя мама?

Я проснулась в одной постели с молодым профессором из моего института. Ублюдком, завалившим меня на прошлой сессии! Как же я его ненавижу, этого чертового ледяного садиста, который строил из себя самого непорочного мужчину на свете! — И что ты теперь пялишься, Цветкова? Иди и сделай мне кофе, раз мы здесь. — Я сделаю фото на память. — достаю я телефон, направляя на его обнаженное тело. — Попробуйте только еще когда-нибудь придраться ко мне на зачете. После я направляюсь к двери, как вдруг спину обжигает жаром горячего тела, поясок от отельного халата оказывается у меня на шее, а кожа